In order to be irreplaceable one must always be different (с)
Она открыла глаза.
Было темно. Тихо. Такая всепоглощающая темнота и непроницаемая тишина. Две грани. Разные. Тонкие. Однако, близкие друг к другу.
Редко проезжающая машина «обдавала» серебром снежные улицы.
Она провела рукой по стене. Озноб пробежал по телу.
Она села на кровати и обхватила колени руками, всматриваясь в эту холодную темноту. Холодно, темно, тихо, пусто…
«Пусто?» - подумала она.
«Пусто» - ответило что-то внутри.
- Опять не то. Опять пусто, - повторила она вслух.
Сзади послышался шорох.
- Ты чего сидишь? – говорил голос.
- Пусто, - повторила она.
- Что?
- Нет, ничего, - она вздохнула.
Он провел рукой по ее спине.
- Замерзла. Иди сюда, - он протянул руку.
Ее холодная щека коснулась теплой кожи его груди. Он гладил ее волосы, а она слышала стук его сердца. Сердце, которое теперь бьется для нее.
Но по-прежнему, так пусто…
Было темно. Тихо. Такая всепоглощающая темнота и непроницаемая тишина. Две грани. Разные. Тонкие. Однако, близкие друг к другу.
Редко проезжающая машина «обдавала» серебром снежные улицы.
Она провела рукой по стене. Озноб пробежал по телу.
Она села на кровати и обхватила колени руками, всматриваясь в эту холодную темноту. Холодно, темно, тихо, пусто…
«Пусто?» - подумала она.
«Пусто» - ответило что-то внутри.
- Опять не то. Опять пусто, - повторила она вслух.
Сзади послышался шорох.
- Ты чего сидишь? – говорил голос.
- Пусто, - повторила она.
- Что?
- Нет, ничего, - она вздохнула.
Он провел рукой по ее спине.
- Замерзла. Иди сюда, - он протянул руку.
Ее холодная щека коснулась теплой кожи его груди. Он гладил ее волосы, а она слышала стук его сердца. Сердце, которое теперь бьется для нее.
Но по-прежнему, так пусто…