Олеся

[MySmallDiary]

А помнишь тот день, когда мы первый раз увиделись?

Ты сидела на скамейке у школьного бассейна вместе с мамой и Татьяной Михайловной. Тогда ты была такая юная, нежная, длинноволосая девчушка с большими зелеными глазами. Ты помнишь?

А потом была школа. Казалось самый долгие уроки, короткие перемены, двойки и пятерки, баскетбол и дежурства. Как все было тогда. Ты помнишь? Наша светлая школа с хорошим и плохим. Мы были там. Знаешь, иногда кажется, что мы там и остались такие чистые, наивные девчонки из 8 «Б» до 11 «А».

В 10 классе мы стали лучшими подругами. Я даже не знаю, как так получилось, что ты стала частичкой моей жизни, самой нужной и самой родной. Помнишь, как мы бегали в столовую? Как «проверили на прочность» твой газовый балончик в 3-ем корпусе и чуть не отравили половину школы?:-) А мы так и не сознались, что это были мы.

Помнишь, шпаргалки на алгебре у Ирины Викторовны; вечно недовольную Камилу, нашу Камилу); Галимую, которая танцевала национальные танцы по середине класса, а мы все вместе хлопали ей; Аньку, которая с ее «готовностью» к физике шокировала Ирину; помнишь, как мы наперегонки вбежали в школьный туалет и напоролись на не совсем адекватную картину, как сбегали с дежурства, как мыли бассейн и были постоянно за что-то наказаны? Ты помнишь?

Те дни, когда ты оставалась ночевать у меня? Мы долго болтали, ты постоянно вспоминала Россию. Ты все равно считала себя чужой здесь. И вот, наверное, пришло то, время, когда ты скорее «наша», чем «их»…



А потом закончилась школа. Но мы все равно были подругами … самыми лучшими, самыми верными… были ими всегда. Были и оставались на зависть всем. Делились секретами, по долгу рассказывали о своих первых неудачах в любви и в учебе, проблемами дома и вне его.



Помнишь, когда моя мама была в Техасе ты оставалась у меня.

Помнишь, тот вечер, когда позвонила тебе и просто сказала «Мне плохо», ты помнишь, ты ответила «сейчас» и положила трубку. Через полчаса ты была у меня. Мы сидели на балконе. Было темно. А мы сидели и молчали. Я плакала. Ты молчала. Но я знала, что ты чувствуешь каково мне сейчас. Ты держала меня за руку, и я знала – ты будешь рядом, ты поможешь, и все будет хорошо.



Володя и Синошка, Ангел и Дильшод, Денис, Хуршед, Тимур, Баха, Дима - Джама… Мы все переживали вместе. Вместе смеялись и плакали, любили и ненавидели, мстили и забывали.



Неожиданные ужины у меня дома, бесконечные танцы в «Каролине» до 5-ти утра, долгие посиделки и ночевки друг у друга, у Галимой и Зая, которые расширяли рамки запретов, часовые разговоры по телефону накануне и после очередных вечеринок, на которых мы практически всегда были вместе.



Моя безумная идея поехать за Ним в «День и Ночь», которую ты осуществила. Ты всегда принимала и понимала все мои сумасбродства.



Мы стали одним целым. Большим и одним целым. Научились ценить нашу дружбу, ценить друг друга, научились дорожить тем, что имеем.



Мы умели плакать и смеяться вместе. Научились понимать друг друга без слов. Научились видеть сквозь улыбку – горесть в глазах, сквозь слезы – радость. Мы научились чувствовать друг друга. Изучили привычки и поведение друг друга. Мы были вместе. Были всегда, когда было трудно и было хорошо. Лишь на время переставали общаться совсем. А потом взахлеб рассказывали, что произошло за это время, что будет завтра, и какими мы будем потом. Мечтали вместе. Держались за руки физически и мысленно. Наверное, только имея, друг друга мы понимали – что есть настоящая дружба. Своим трепетным и верным отношением друг к другу мы разрушили миф о не существовании женской дружбы. Теперь мы точно знаем – она есть. Пусть ломкая, своеобразная и немного странная, пусть хрупкая и такая же нежная и чуткая как женское начало, однако все же есть…



Оле, я, правда, очень люблю тебя. Ты стала родным человеком мне. Одним из самых близких. Я даже не представляю, что скоро я не смогу просто так позвонить тебе и сказать, что скоро буду. Я не смогу рассказать тебе, как прошел день – я не услышу твой смех, не смогу оценить твоей новой прически и никогда больше на моем телефоне не высветиться твой домашний номер. Я понимаю, что мои мысли схожи наивному суждению 15-летней девчонки, однако это так и есть. Мне будет не хватать тебя. Не хватать твоих глаз, по которым можно было прочитать твое настроение… Ты больше не позвонишь, и не скажешь – «я через полчаса буду у тебя»…



А ты знаешь, ты только помни. Ведь возможно мы больше никогда не увидимся?…



Помни о том, что было, и кем были мы все это время, все то время, что меняло нас.

Помни, все-все-все до самых мелочей, Пят.

Пусть эти воспоминания хранятся в сокровищнице твоей души. И когда тебе станет грустно, ты будешь доставать их, и как странички любимой книги, листать одну за другой со светлой грустью и уверенностью, что не все плохо. Тогда ты поймешь – все будет хорошо. Обязательно будет…



Аминь.